В жаре – осенней неги веянья,
И журавлиной зов четы.
Вы мне, похоже, зря поверили
Свои нелепые мечты.
Вам никогда не стать юродицей:
У ваших снов – иной пошиб.
И муки совести, как водится,
Одна инерция души.
А вы в венке и в платье бежевом.
К разливу тащится баржа…
Добыть хотя бы статус беженца,
Но только некуда бежать.
Синеет свод – гроза над полем ли? –
Даль непрозрачна и зыбка.
И мне все кажется, мы спорили
Совсем не разных языках.
Из замысла не выйдет проку, и
Запала – дня на полтора.
Нет, я не то, чтоб лез с упреками,
Но не приучен повторять.
Увы, нам долго ждать плода еще,
Пройдя ячейки мелких сит.
Ваш довод – в пользу голодающих,
А я, признаться, нынче сыт.
Зачем так хочется вам пачкаться,
За хвост вылавливать угря?
И ваши тоненькие пальчики
Не слишком годны лазать в грязь.
А воля, что дается свыше нам,
Не повод надевать хомут.
Вернитесь лучше к снам и вышивке,
Ведь шелк не знает смертных мук.
Не знает, как от боли корчатся,
И кожа как начнет сереть…
Вам здесь – ромашки-колокольчики,
В умытой зелени сирень.
Вы образам напрасно прИдали
Вид ослепительных красот.
Ваш подвиг посчитают придурью
И выпьют молодость, как сок.
И будут ад моря и суши те
С неблагодарностью толпы…
А, впрочем, вы меня не слушайте.
Я мог рискнуть. Но отступил.

11.02.11