Ночь присмирела и ухромала, только рассвет - небылица, мара, и от снотворного толку мало - где-то под сердцем всё ноет зверски, болью корежит, мутит до жара... Сдохнуть? Но что-то её держало. Может быть, мама, а, может, жажда жизни.
И неизвестность.

Давай, глашатай, вслух оглашай,
Что жизнь не стоит, порой, гроша.
Когда с балкона последний шаг -
Не до уловок.
Не спят лачуги и терема,
Здесь тьма, но там лишь иная тьма,
И не удастся - хоть в крик, хоть в мат -
Нажать reload.
Она не дура, и в том беда.
Мешая мусор и божий дар,
Умеет счастье копить и ждать,
Как паучиха.
Пусть нет сокровищ: песок и гниль
В её подвалах. Пойди, взгляни.
Ты, может, сыщешь, коль не ленив,
Кусок парчи хоть.
Купила астры и георгин.
А, может, будет? Не с ним - с другим?
Всё много лучше, чем век карги,
Забившись в нишу.
Сама согласна на остракизм,
Любовь, пожалуй, не для таких.
Теки же, время, рекой теки,
Не изменившись.
Идёт - не видит ни лиц, ни харь.
Зовут - не слышит, почти глуха.
В чертах - надменность степняцких ханш
И одержимость.
Не получилось? Плевать! Зато
Она спасает синиц, котов
И поднимает поспешно тост:
Ну, будем живы!

2012 г.