Сказка про Василису Премудрую, Ивана-Царевича и Кощея Бессмертного.

Или сказка про торжество интеллекта над глупостью...



В тридевятом царстве тридесятом государстве жил-был Царь. Славный такой Царь, порядочный, что само по себе редкость, а уж для царей – особенно. И была у Царя дочь, официально – Василиса, дома – Васькой кликали. Так вот эта Василиса была дура страшная, но с гонором: ты ей слово – она тебе двести, все ходила и советовала всем подряд, как жить правильно надо. И прозвали ее за это Васькой-Занудой, а чтоб женихи заморские не пугались и не разбегались как тараканы, при дворе ее Василисой Премудрой титуловали.

читать дальшеБыл у Царя добрый друг и сосед, тоже царь, Константином Тимофеичем именовался, а люди прозвали его Костеем или Кощеем за отсутствие заносчивости и простоту в общении с народом, и Бессмертным, так как сто восемнадцать покушений пережил и еще пятьсот пережит обещался. Так вот, по-соседственному сбагрил Царь Кощею дочку свою занудную.

Ох, и мучился с ней Кощей! Другой бы уже отравил давно. Но Кощей-то он добрый оказался, пожалел…

Так и жили они, пока однажды в летнее утречко не заявился в кощеев дворец Иван-Царевич. А прямо на ступеньках Василиса сидела, на жизнь плакалась. Ну, Иван-Царевич, как положено, спрашивает ее, о чем это девица в такое славное утречко плачет, на ступеньках дворцовых сидючи. Та-то, дура, обрадовалась, как давай перечислять, что и общаться ей запрещают (на самом деле все сами от нее, как от заразы, шарахались), советы ее мудрые не слушают и вообще, муж у нее деспот и козел редкостный… И так на Ивана-Царевича ресницами-то хлоп-хлоп. Иван-Царевич, похоже, не зря свое прозвище Дурак от братьев заработал – поверил, слопал Васькину бредятину за здорово живешь. Хоть бы задумался, раз у нее муж такой тиран и кровопийца, как она расписывает, то чегой-то это она свободно так сама по себе шастает – в комнате бы сидела, к креслу привязанная, а то и в тюрьме, на соломке…

Ну так развесил уши наш Иван-Царевич, а Васька ему на них лапшу на просушку – километрами. И уломала. Рассказала, как мужа нелюбимого извести – надо, значит, зайца убить, из зайца – утку достать, из утки – яйцо, а в яйце – смерть Кощеева заныкана, поэтому, дескать, никто его до сих пор и не угробил.

Любой бы нормальный герой задумался, а какого лешего в зайце утка сидит, но, как уже выше говорилось, Царевич наш Дурак был. Абсолютный.

Вышел Иван-Царевич за ворота, коня оседлал (не Сивку-Бурку. Сивку-Бурку он отцу подарил, ибо нельзя чтобы лошади умнее хозяев были) и поехал зайца искать. Долго по лесу мотался, но, наконец, нашел – у озера, гаденыш, в кустах сидел – и раз в него стрелой. Промазал, конечно. Но сам-то решил, что попал и полез в камыш за добычей. А в камыше утка гнездо свила, яйцо отложила – высиживает, а тут этакое счастье к ней привалило, с гнезда согнало и птенчика нерожденного стибрило. Долго, в общем, утка возмущалась – но на ее проблемы всем почему-то было откровенно наплевать…

Так вот, прямо с яйцом в руке заявляется наш Иван-Царевич к Кощею и говорит: «Отдавай Василису Премудрую, а то каюк тебе полный и окончательный!» Ну Константин наш, в отличие от Вани, дураком не был, сразу понял, как действовать надо, и давай ныть и скулить, яйцо на Ваську выменивать. Но тот тоже, дурак дураком, а как подлянку отмочить сообразил – только Ваську получил, шлеп яйцом об пол. Ну и что? Яичница пропала и пол мыть пришлось, делов-то…

Кощей так для вида поумирал немного, а потом с удовольствием любовался в окошко, как Васька с Ванькой впереди коня драпают. И впервые за годы супружества лег он спать абсолютно довольным жизнью. Уж с Царем-то он договорится, уж Царь-то поймет, сам долгое время под одной крышей с этаким сокровищем жил…