Первым, что он заметил, войдя в будуар, была алатская с кистями шаль. Шаль, которая не могла принадлежать урготской купчихе. Он не выдержал и на мгновение, закрыв глаза, прижался щекой к ткани, хранившей слабый аромат чего-то, по-весеннему свежего. Как же счастлива, должно быть, эта шаль, счастливы занавеси цвета Ариго, ведь их касались ее тонкие пальчики. Даже розовому пушистому ковру по-своему повезло: по нему ступали ее изящные ножки. Раньше влюбленные рыцари похищали перчатки и платки своих прекрасных дам. И жаль, что Катари не забыла на столе платочек, который можно было бы выкрасть, чтобы постоянно хранить рядом с сердцем. А шаль… Шаль, пожалуй, не удастся унести втихаря…

Катарина Оллар вошла в будуар, обвела недоуменным взглядом за время ее отсутствия успевшую до неузнаваемости измениться обстановку и, не проронив ни слова, упала в обморок на руки к Мевену, привлеченному устроенным придворными дамами переполохом.
- Что там! – Заново переживая собственные эмоции и чуть ли не задыхаясь от восторга, шептала после Одетта Мэтьюс ошеломленной Дженнифер Рокслей, пропустившей все самое интересное. – Все, под чистую вынес. И скатерть, и портьеры. Даже ковер свернул и тот выволок прочь…