Он восседает на сотканном из яркого света Троне. По правую руку от Него стоит Святой Корнелий с весами в руках, на которых в Судный День взвесит он плохие и хорошие деяния детей Господних. По левую - Святая Беата с обнаженным мечом в руке, защитница истинной Веры от посягательств нечестивцев. Рядом со Святой Беатой на мешке с зерном сидит Святой Варсонуфий, покровитель земледелия, торговли и мореплавания. А у ног Его с пером в руке прямо на ступенях Трона сидит Святой Макарий. На коленях у него лежит книга, куда вписывает он все свершения детей Господних от Дня Сотворения до Судного Дня.
Их Четверо, Святых Пророков Его, тех, кому явил Он свой божественный лик первым, тех, кто донес до детей Его Божественное Слово Его. Их Четверо, по числу времен года, по числу Священных Книг.
Однако некоторые нечестивцы уверяют, что изначально их было пятеро, но Пятый отвернулся от света Его и пошел своим путем во тьму. Имя его было предано забвению, и когда смогут наконец последователи Пятого вспомнить его имя и призвать его в этот мир, наступит конец всего сущего…
Арсений механически, как бы перебирая бусинки четок, повторял слова молитвы, но мысли его витали где-то далеко от погруженного в сумрак зала храма.
После полуденной трапезы отец Икарий сообщил Арсению, что после Вечерней Молитвы его хочет видеть сам отец Николай, Глава Ордена Святой Беаты.
Монахи Ордена по определению были не только книжниками, но и воинами. Ведь всем известно, что когда Святой Корнелий и Святой Макарий, проповедовавшие Слово Его, подверглись нападению грабителей, то их от неминуемой смерти спасла неизвестная дева-воительница, которая охраняла одного богатого купца в его поездке. Позже и она, и купец отреклись от ложных богов и приняли Слово Его, взяв взамен прежних имена Беаты и Варсонуфия…
В память о славных подвигах Святой Беаты во имя Веры в Ордене существовал отдельный боевой отряд монахинь, которые ни в чем не уступали мужчинам…
Но только Сидящий на Святом Престоле в Вечном Городе Кромме знал, что в Ордене есть еще один элитный отряд, строжайшим образом засекреченный и подчиняющийся непосредственно Главе Ордена. В его обязанности входила тайная борьба за Веру, включая даже, в некоторых особых случаях, и устранение наиболее влиятельных ересиархов, а также им сочувствующих представителей знати и прочих неугодных Церкви.
Именно в этот отряд и входил Арсений, а приглашение к Главе Ордена могло означать только получение задания. Его первого задания.
Арсений долго ждал этого момента, ждал и страшился.
Стоявший рядом монах пошевелился и вздохнул. Посторонний звук вывел Арсения из странного оцепенения. Он увидел, что Служба кончилась, а стоящий у дальней колонны отец Икарий пристально смотрит на него.
Арсений еще раз повторил последние слова молитвы и направился к Икарию, который не дожидаясь его прошел вглубь зала.
Монастырь Ордена Святой Беаты строили по проекту тогдашнего Главы Ордена отца Варфоломея, который, да простит Всевышний, был не совсем здоров душевно и постоянно ожидал покушения со стороны ересиархов, знати и даже Глав других орденов и своих собственных подручных. Все чертежи после завершения строительства были уничтожены, а все видевшие их – исчезли. Поэтому знаменитый Монастырь представлял собой странное сооружение со множеством запутанных переходов, потайных ходов, ведущих никуда лестниц и ложных дверей.
Даже прожив в нем несколько лет, Арсений боялся заблудиться в этих мрачных серых коридорах. И теперь, когда он спешил за мятущимся светом факела отца Икария, Арсению вспомнились страшные истории о молодых монахах, которые, выйдя из своих келий, попадали по недоразумению в неизвестные тайные переходы, где и оставались бродить до конца своих дней...
Арсений поежился и прибавил хода: ему неожиданно показалось, что прямо за стеной кто-то скребет каменные глыбы когтями – Святая Беата знает, что только могло завестись в этих заброшенных крысиных лазах за сотни лет…
Коридор неожиданно закончился, и молодой монах чуть не налетел на отца Икария, остановившегося, чтобы аккуратно, на счет, соблюдая ведомые только ему паузы, постучать в тяжелую, окованную железом дверь.
Через некоторое время дверь с удивительной для ее веса легкостью открылась, пропустив их в небольшую, жарко натопленную залу – личные покои Главы Ордена.
Невысокий старик, мешавший кочергой дрова в камине, повернулся.
- Ваше Святейшество, - отец Икарий опустился на колени, ошарашенный Арсений с опозданием последовал за ним.
Не то чтобы он никогда не видел отца Николая, нет, видел, и не один раз. Но читавший по праздникам Книгу Беаты с амвона, облаченный в тяжелое, шитое золотом одеяние Глава Ордена совсем не походил на этого закутанного в какое-то подобие рясы послушника старика. Хотя нет, глаза… Глаза были теми же. Глаза человека, осознанно отрекшегося от всего земного и жизнь свою посвятившего служению некоей высшей Цели… Глаза фанатика или… Глаза Святого…
- Благословляю вас Именем Его. Подымитесь. – Рука старика привычно простерлась над их склоненными головами.
- Подойди ко мне, сын мой…
Арсений вздрогнул, поняв, что отец Николай обращается к нему. Была ли это дрожь предвкушения, а, может, страха, Арсений не пытался понять. Как во сне он сделал шаг навстречу отцу Николаю и машинально сел в предложенное им кресло рядом с ярко пылающим камином.
Отец Николай улыбнувшись кивнул отцу Икарию, и тот удалился, оставив Арсения наедине с Главой Ордена.
- Я тоже испытывал страх перед своим первым заданием, - неожиданно сказал отец Николай, - в этом нет ничего постыдного…
Страх!.. Неужели он думает, что я трус!..
Арсений облизнул губы:
- Нет, Ваше Святейшество…
- Сейчас я отец Николай.
- Нет, отец Николай, я не боюсь… - начал снова Арсений, но Глава Ордена жестом остановил его.
- Да, я боялся. Я боялся подвести моего наставника, Главу Ордена и, что уж тут скрывать, и саму Святую Беату…
Арсений не слышал, что именно говорит отец Николай. Какой же он эгоист. Ему и в голову не приходило, что теперь честь и слава Ордена зависят и от него тоже. Да, об этом на занятиях многажды твердил отец Икарий, но только сейчас, прозвучав из уст отца Николая, слова обрели плоть. Его семья – Орден, он не сможет, он не должен разочаровать и их, и свою святую покровительницу…
- Я не подведу, - прошептал Арсений, но отец Николай услышал:
- Конечно, иначе бы мы не выбрали тебя для исполнения столь ответственного поручения. Сын мой, что ты знаешь от Самандаре?
- Самандар, некогда пограничная крепость в горных районах Кроммской Империи. После ее распада – столица Самандского царства. Согласно легендам, неприступная крепость, хотя за всю историю ее никто не пробовал осаждать. В настоящее время - Цитадель Истинных, Секты еретиков, отвергающих само существование Всевышнего, – Покорно повторил Арсений заученное на занятиях и с интересом уставился на отца Николая.
- Все верно, только, позволь, я немного дополню твой рассказ. Самандар осаждали.
- Как?!
- Да, да, не смотри на меня так. Я тебя не обманываю. Когда императоры приняли Веру, в Самандаре укрылись Истинные. Император Анатолий пытался взять горную крепость, но…
- Но ведь Лев Святой Беаты не потерпел ни одного поражения!..
- Если не считать осады Самандара…
- Неужели книги лгут!
- Сын мой, Самандар – это сердце ереси Истинных, их столица. Сколько лет мы ведем тайную войну против них? Признание того, что сам Меч Веры, Лев Святой Беаты, наш герой, наш символ ушел от стен Самандара ни с чем, вложит в руки наших врагов страшнейшее оружие! Но я звал тебя не за этим.
Ты знаешь, почему Самандар был выбран столицей ереси?
- Отдаленность от Святого города Кромма, неприступные стены, горные перевалы, почти полная автономность существования…
- Да, сын мой, это все одни из причин, но есть и главная, известная даже немногим из Истинных. Согласно легендам, в Самандаре от гнева властей скрывался Пятый и в Самандаре написал он свою книгу, в которой опровергал существование Всевышнего.
- Пятый… - зачарованно выдохнул Арсений.
- Да, Пятый. Все, что я тебе сейчас скажу, ты унесешь с собой на Последний Суд. Пятый – не вымысел, он существовал реально. Он примкнул к Слугам Всевышнего, возжелав править Кроммом, но когда убедился, что Слуги Его не стремятся к мирской власти, а лишь просвещают и проповедуют, ушел от них озлобленным. А позже, в качестве мести, написал свою Священную Книгу, богомерзкую пародию на настоящие Книги, и, в насмешку, назвал ее Истинной Книгой… Но нашлись те, кто поверил ему и пошел за ним во Тьму…
Арсений ошарашенно молчал.
- Мы долго ждали удобного момента, чтобы покончить с этим гнездом ереси. Время пришло. Наш человек в Самандаре сообщил, что Старец – глава Истинных – ждет важного посланца с еретического Юга.
О скрытности патриархов Истинных ходят легенды. Даже самые приближенные к нему не знают его имени и не видели его лица. Так должно быть, потому что патриарх хранит святую святых – подлинную Пятую Книгу.
И вот, впервые за много лет гадина решила допустить в свою тайную нору чужого. Такую возможность нельзя упускать. Нам удалось перехватить этого южанина - вместо него в Самандар пойдешь ты. – Николай проигнорировал слабый протест Арсения.
- Ты очень похож на него, хотя твои волосы и кожа намного светлее. Но волосы можно сбрить, а кожу вытемнить специальными составами… Ты молод, но ты справишься, я уверен, а я не ошибаюсь…
Если могущественный Глава Ордена не сомневается в нем, то как может он сам!..
- Что я должен сделать, Ваше… отец Николай.
- Все очень просто. На исходе ночи полнолуния, третьей, начиная с этого дня, ты должен ждать в определенном месте в горах близь Самандара. Люди патриарха встретят тебя там и отведут к нему. При личной встрече ты подмешаешь ему в вино или пищу вот этот яд. – Глава Ордена протянул ему бутылочку тонкого стекла. – А здесь противоядие. Не перепутай. Яд не быстродействующий, но первые симптомы проявятся почти сразу. Боль – страшная боль, от которой хочется выть, хочется грызть собственную плоть зубами…
В обмен на противоядие потребуешь у патриарха ту самую книгу.
- А если он предпочтет умереть…
- Не предпочтет. Нынешний патриарх слишком любит жизнь и не особо придерживается кодекса Истинных…
- Отец Николай, вы же говорили, что никто не знает имени патриархов…
Глава Ордена позволил себе снисходительно улыбнуться.
- Можно не знать имени патриарха, достаточно выяснить его привычки. То, что вполне естественно для любого, может оказаться смертельно опасным для одного конкретного человека…
Что ж, сын мой, не буду тебя задерживать. Отец Икарий проводит тебя в порт.
- В порт?!
- Конечно, Истинные – еретики, но не дураки. Посланец с Юга не может прийти пешком от восточной границы…
Потайная дверь открылась, пропустив отца Икария.
Арсений был настолько ошарашен услышанным, что даже не удивился своевременности его прихода.
- Благословляю тебя, сын мой, пусть Всевышний охранит тебя от многих опасностей на твоем трудном пути…
Перед тем как Арсений послушно опустился на колени, принимая благословение, он заметил, что отец Икарий и отец Николай опять обменялись почти незаметными кивками.
С языком все в порядке. Пара мелких багов. "Арсений долго ждал этого момента", "Арсению вспомнились". Так склоняется или нет Самантар? И кое-где со знаками препинания поправлю (эх, редактор я будущий!):
1) …когда смогут наконец последователи Пятого…
2) …включая даже, в некоторых особых случаях…
3) Коридор неожиданно закончился, и молодой монах…
4) …отвергающих само существование Всевышнего, – покорно повторил Арсений…
5) Не !?, а ?!
Вроде все. К стилю и содержанию никаких придирок нет. Мне нравится.
Марк смотрел вдаль, облокотившись на невысокий бортик террасы. Где-то там, в ночи, плескалось море. Луна была надежно укрыта черными тучами, но и в полной темноте Марк ощущал его тяжелое влажное дыхание на своей щеке и слышал мягкий шелест набегающих на прибрежный песок волн.
Море… Соленые воды его подобно крови питали самое сердце Великой Империи – город Кромм. Если забраться на крышу дома, даже отсюда можно увидеть яркое зарево – отсветы пламени факелов, освещающих Арену, на которой даже ночами не прекращались состязания атлетов…
Но Марку давно опротивели изысканные развлечения Вечного Города.
У него было все, о чем только мог мечтать молодой тщеславный человек благородного происхождения в его возрасте, но такая жизнь не устраивала его мятущуюся душу.
Если бы не воля Императора, удерживавшего своего любимого поэта и декламатора в столице, Марк бы давно бросил все и сбежал в Южную провинцию, к ее храмам и пирамидам, где во тьме подземных хранилищ ожидают своего часа свитки, написанные, как говорят мудрые жрецы, еще во времена владычества Богов…
А сейчас Марк откровенно скучал и как бы нехотя прислушивался к неторопливому разговору своих гостей.
Как всегда в ночь новолуния на загородной вилле благородного Марка Арминия собирались избранные – поэтическая элита Вечного Города Кромма. Лучшие из лучших.
Сам Марк Арминий, троюродный племянник правящего императора Марсия Ставиния и непревзойденный мастер сатиры. Бритый наголо по своему варварскому обычаю, Камилл, вольноотпущенник императора Марсия, богатый купец из Южных Колоний, историк и оратор. Клеония Рабирия, единственная дочь сенатора Гая Рабирия, героиня Эллийской войны и, как не странно, очень хорошая поэтесса. Юный Левий Домиций, победитель весеннего литературного состязания (Литературное состязание – произнесение речей на заданные темы), которому многие прочат блестящее будущее, наследник знатного, но разорившегося рода. И, наконец, Артисия Домиция, сестра-близнец Левия, никаким даром не обладавшая и приглашенная лишь, чтобы не обижать ее талантливого брата.
Все как обычно – хорошая еда, ароматное вино, приятные собеседники… И скука, распростершая свои дымчато-серые крылья над головами гостей. Хотя нет, юный Левий с интересом прислушивался к пикировке Клеонии и Камилла. Дочь сенатора упорно, хоть и безуспешно пыталась вывести из себя добродушного толстяка. Но гигант, обладавший божественным терпением и редкостным для варвара миролюбием, умело отражал ее язвительные выпады…
Все как обычно… Даже Клеония, похоже, начинает повторяться…
Клеония… Клея… Знакомы они были практически с самого рождения – Марк являлся хоть и дальним, но все же родственником императора Марсия, а Клею прочили в супруги Гирцию, младшему сыну императора. Но дочь прославленного полководца не захотела стать супругой и матерью - за неделю до свадьбы Клея сбежала в действующую армию. Скорее всего, ей помогли старые друзья отца, бывшие против союза дочери Гая Рабирия с правнуком выскочки и узурпатора. (Дед нынешнего императора, представитель одного из захудалых родов, пришел к власти в результате переворота). Так Клея стала воином.
А потом в дебрях Эллии она спасла жизнь старшему сыну и наследнику императора Марция Кассию, была за это объявлена героиней Эллийской войны и с триумфом въехала в Вечный Кромм на колеснице Кассия Ставиния.
Говорят, если бы царь виффов Экт не пригрозил императору блокадой торговых портов Южных колоний, то супругой Кассия стала бы Клеония, а не царевна Наида. Но хоть Рабирии и были знатным родом, однако ж своего военного флота не имели… Так что довольствоваться бы Клеонии младшим сыном императора…
Но Клея опять все сделала по-своему. Она неожиданно отказалась от выгодного союза, ушла со службы и… стала сочинять лирические оды. Марк, по старой дружбе, добился для нее права выступить на литературном состязании, и не ошибся.
Клея получила триста тысяч сестерциев и разрешение выступать в театрах Кромма…
Да, Клеония, похоже, до сих пор воспринимала мир как свою игрушку или как построенный для ее выступлений театр… А ведь рассказывают, что когда эллийцы захватили Кассия Ставиния, потребовав за жизнь наследника уступить им весь правый берег Эллии, Клея собственноручно пытала посланца, выясняя, где содержат Кассия, а узнав, сама возглавила освободивший его отряд, после чего приказала сжечь вместе с жителями деревушку, в которой удерживали Кассия … Правда это или нет – знали только Клеония и Кассий, но сын императора не станет рассказывать о перенесенном унижении первому встречному, пусть даже и родичу, да и Клея, заслышав подобные намеки, всегда ловко переводила разговор на другие темы…
Марк и не мог представить себе такую Клею, он помнил озорную девчушку - постоянного товарища детских игр, организатора различных каверз и… свою первую любовь… Те чудесные денечки уже давно остались в прошлом, но теплота в отношениях сохранилась. Хотя порой Марку казалось, что где-то в глубине души он до сих пор ее любит.
А вот Клея, похоже, видит в нем только брата и друга… Чего нельзя сказать об Артисии – девчонка влюбилась в него с первого взгляда и особо не скрывает этого…
Если бы она не была сестрой Левия, Марк бы даже и не посмотрел в ее сторону – ничего примечательного - маленькая серая мышка. В разговорах не участвует, в поэзии не разбирается, забьется в какой-нибудь уголок, (какой именно – неважно, главное, чтоб из него было видно Марка) и сидит, почти не шевелясь.
Марка иногда пугала такая преданность, нет бы влюбиться в Камилла.
Камилл. Вот это фигура! Раб, сын раба, читать и писать выучился сам, надлежащего образования не получил, но при всем при этом он считался одним из лучших умов Великой Империи. Если верить Камиллу, Марций отпустил его после удачно провернутой махинации с морийским мрамором на строительство храмов, что позволило Императору получить колоссальный доход.
Но Камилла не прельщала судьба одного из многих удачливых торгашей.
После освобождения он начал серьезно заниматься историей Империи: заказывает на переписку или попросту выкупает библиотечные свитки, благо постоянный и немаленький доход позволяет ему заниматься подобными делами, и пишет свою знаменитую «Историю Великой Империи от богов до времени правления Императора Марция Ставиния».
Знакомство Марка с Камиллом началось с небольшой стычки: ему, Марку Арминию, родственнику Императора и величайшему из поэтов, пришлось пропустить носилки какого-то раба, пусть даже и бывшего! Такое Марк не мог простить, и уже на следующий день по городу гуляла сатира, в которой язвительно, но остроумно рассказывалась «истинная правда о вольноотпущеннике Камилле». В этот же вечер сам Камилл заявился в дом Марка Арминия, и после непродолжительной беседы эти столь непохожие друг на друга люди расстались настоящими друзьями…
Марк не жалел, что начал приглашать его на свою виллу. Камилл с его неиссякаемым добродушием ловко удивительно легко вписался в их компанию, даже гордая дочь сенатора, поначалу отнесшаяся к его приглашению настороженно, через некоторое время начала общаться с ним, как с равным. А мальчишка, так тот полностью попал под обаяние Камилла. Камилл, похоже, заменяет ему и отца, и старшего наставника… Но божеством, точнее, богиней для него стала Клеония…
А ведь мальчишка действительно очень талантлив, хотя сам и не до конца это осознает. Когда-нибудь он превзойдет всех нас. Клея, вот, понимает это и не завидует, Камилл вроде тоже. Так чего же мне, уйду на покой и уеду в Южные Колонии…
Марк привык быть первым, и не в его правилах было проигрывать, тем более, проигрывать сопляку-недоучке…
От мрачных мыслей его отвлек капризно-недовольный голос Клеонии:
- Ма-арк, ты там звезды считаешь, а нам тут ску-учно. Придумай что-нибудь, - Клея надула губы и стала как никогда похожа на обиженного ребенка.
Придумай… Легко сказать…
- Можно устроить литературные соревнования…
- Надоело. – Резко оборвала его Клея, - надо что-то грандиозное, неповторимое, но… - она хитро улыбнулась, - с поэтическим уклоном…
Марк задумался.
Уже несколько дней его преследовали мысли о бренности существования, о мимолетности как жизни человека, так и всех его творений – редко какие из них переживают своего создателя, а при переворотах и войнах, в которых гибнут даже самые ценные произведения искусства, никому нет дела до сочинений древних поэтов… Только море вечно… Море и… боги… Они существуют до тех пор, пока есть, кому в них верить. Да, можно полностью истребить народ, но даже в этом случае всегда остается шанс, что безжалостный завоеватель добавит бога покоренного в свой пантеон. Принесли же победоносные легионы прежних императоров Великий Кромм богов с исконно южными именами…
Идея постепенно оформлялась, обретая более четкие очертания…
- Клея, Камилл и ты, Левий, слушайте…
Вы все считаете себя гениями. А кто вам об этом сказал? Император? Но он человек, а человек может ошибаться. Патриции? Так они будут восхищаться даже голосом осла, если Императору нравится ослиное пение. Плебеи? Так что они понимают в настоящем искусстве, чем пошлее и вульгарнее сатира, тем больший восторг у них она вызывает… - Марк замолчал, выжидая.
- Не тяни, - Клея подалась вперед, - считай, ты меня заинтриговал.
Марк улыбнулся.
Рано он решил списывать себя со счетов - вон, даже невозмутимый Камилл заинтересовался…
- Мы создадим нового бога!
- Чего? – Клея ошарашенно посмотрела на него. – Ты сегодня выпил больше, чем следовало…
Но тут неожиданно вмешался Камилл:
- Если религия в корне будет отличаться от общепринятой, то стоит попробовать. Это очень интересная задача для ума, благодарю, Марк.
- Что Марк не в своем уме, я подозревала давно… Но что и Камилл спятит… - проговорила ни к кому конкретно не обращаясь Клея. – Видно, ты нам что-то подмешал в вино. – Она посмотрела на довольно улыбающегося Марка. – Да, вы тут все ненормальные… Но и я тоже. Я с вами. – Клея без замаха кинула маленьким ножом для фруктов в лежащее в вазе яблоко. – Что надо делать?
-
-
15.07.2005 в 14:49Он восседает на сотканном из яркого света Троне. По правую руку от Него стоит Святой Корнелий с весами в руках, на которых в Судный День взвесит он плохие и хорошие деяния детей Господних. По левую - Святая Беата с обнаженным мечом в руке, защитница истинной Веры от посягательств нечестивцев. Рядом со Святой Беатой на мешке с зерном сидит Святой Варсонуфий, покровитель земледелия, торговли и мореплавания. А у ног Его с пером в руке прямо на ступенях Трона сидит Святой Макарий. На коленях у него лежит книга, куда вписывает он все свершения детей Господних от Дня Сотворения до Судного Дня.
Их Четверо, Святых Пророков Его, тех, кому явил Он свой божественный лик первым, тех, кто донес до детей Его Божественное Слово Его. Их Четверо, по числу времен года, по числу Священных Книг.
Однако некоторые нечестивцы уверяют, что изначально их было пятеро, но Пятый отвернулся от света Его и пошел своим путем во тьму. Имя его было предано забвению, и когда смогут наконец последователи Пятого вспомнить его имя и призвать его в этот мир, наступит конец всего сущего…
-
-
15.07.2005 в 14:50После полуденной трапезы отец Икарий сообщил Арсению, что после Вечерней Молитвы его хочет видеть сам отец Николай, Глава Ордена Святой Беаты.
Монахи Ордена по определению были не только книжниками, но и воинами. Ведь всем известно, что когда Святой Корнелий и Святой Макарий, проповедовавшие Слово Его, подверглись нападению грабителей, то их от неминуемой смерти спасла неизвестная дева-воительница, которая охраняла одного богатого купца в его поездке. Позже и она, и купец отреклись от ложных богов и приняли Слово Его, взяв взамен прежних имена Беаты и Варсонуфия…
В память о славных подвигах Святой Беаты во имя Веры в Ордене существовал отдельный боевой отряд монахинь, которые ни в чем не уступали мужчинам…
Но только Сидящий на Святом Престоле в Вечном Городе Кромме знал, что в Ордене есть еще один элитный отряд, строжайшим образом засекреченный и подчиняющийся непосредственно Главе Ордена. В его обязанности входила тайная борьба за Веру, включая даже, в некоторых особых случаях, и устранение наиболее влиятельных ересиархов, а также им сочувствующих представителей знати и прочих неугодных Церкви.
Именно в этот отряд и входил Арсений, а приглашение к Главе Ордена могло означать только получение задания. Его первого задания.
Арсений долго ждал этого момента, ждал и страшился.
Стоявший рядом монах пошевелился и вздохнул. Посторонний звук вывел Арсения из странного оцепенения. Он увидел, что Служба кончилась, а стоящий у дальней колонны отец Икарий пристально смотрит на него.
Арсений еще раз повторил последние слова молитвы и направился к Икарию, который не дожидаясь его прошел вглубь зала.
Монастырь Ордена Святой Беаты строили по проекту тогдашнего Главы Ордена отца Варфоломея, который, да простит Всевышний, был не совсем здоров душевно и постоянно ожидал покушения со стороны ересиархов, знати и даже Глав других орденов и своих собственных подручных. Все чертежи после завершения строительства были уничтожены, а все видевшие их – исчезли. Поэтому знаменитый Монастырь представлял собой странное сооружение со множеством запутанных переходов, потайных ходов, ведущих никуда лестниц и ложных дверей.
Даже прожив в нем несколько лет, Арсений боялся заблудиться в этих мрачных серых коридорах. И теперь, когда он спешил за мятущимся светом факела отца Икария, Арсению вспомнились страшные истории о молодых монахах, которые, выйдя из своих келий, попадали по недоразумению в неизвестные тайные переходы, где и оставались бродить до конца своих дней...
Арсений поежился и прибавил хода: ему неожиданно показалось, что прямо за стеной кто-то скребет каменные глыбы когтями – Святая Беата знает, что только могло завестись в этих заброшенных крысиных лазах за сотни лет…
Коридор неожиданно закончился, и молодой монах чуть не налетел на отца Икария, остановившегося, чтобы аккуратно, на счет, соблюдая ведомые только ему паузы, постучать в тяжелую, окованную железом дверь.
Через некоторое время дверь с удивительной для ее веса легкостью открылась, пропустив их в небольшую, жарко натопленную залу – личные покои Главы Ордена.
Невысокий старик, мешавший кочергой дрова в камине, повернулся.
- Ваше Святейшество, - отец Икарий опустился на колени, ошарашенный Арсений с опозданием последовал за ним.
Не то чтобы он никогда не видел отца Николая, нет, видел, и не один раз. Но читавший по праздникам Книгу Беаты с амвона, облаченный в тяжелое, шитое золотом одеяние Глава Ордена совсем не походил на этого закутанного в какое-то подобие рясы послушника старика. Хотя нет, глаза… Глаза были теми же. Глаза человека, осознанно отрекшегося от всего земного и жизнь свою посвятившего служению некоей высшей Цели… Глаза фанатика или… Глаза Святого…
- Благословляю вас Именем Его. Подымитесь. – Рука старика привычно простерлась над их склоненными головами.
- Подойди ко мне, сын мой…
Арсений вздрогнул, поняв, что отец Николай обращается к нему. Была ли это дрожь предвкушения, а, может, страха, Арсений не пытался понять. Как во сне он сделал шаг навстречу отцу Николаю и машинально сел в предложенное им кресло рядом с ярко пылающим камином.
Отец Николай улыбнувшись кивнул отцу Икарию, и тот удалился, оставив Арсения наедине с Главой Ордена.
- Я тоже испытывал страх перед своим первым заданием, - неожиданно сказал отец Николай, - в этом нет ничего постыдного…
Страх!.. Неужели он думает, что я трус!..
Арсений облизнул губы:
- Нет, Ваше Святейшество…
- Сейчас я отец Николай.
- Нет, отец Николай, я не боюсь… - начал снова Арсений, но Глава Ордена жестом остановил его.
- Да, я боялся. Я боялся подвести моего наставника, Главу Ордена и, что уж тут скрывать, и саму Святую Беату…
Арсений не слышал, что именно говорит отец Николай. Какой же он эгоист. Ему и в голову не приходило, что теперь честь и слава Ордена зависят и от него тоже. Да, об этом на занятиях многажды твердил отец Икарий, но только сейчас, прозвучав из уст отца Николая, слова обрели плоть. Его семья – Орден, он не сможет, он не должен разочаровать и их, и свою святую покровительницу…
- Я не подведу, - прошептал Арсений, но отец Николай услышал:
- Конечно, иначе бы мы не выбрали тебя для исполнения столь ответственного поручения. Сын мой, что ты знаешь от Самандаре?
- Самандар, некогда пограничная крепость в горных районах Кроммской Империи. После ее распада – столица Самандского царства. Согласно легендам, неприступная крепость, хотя за всю историю ее никто не пробовал осаждать. В настоящее время - Цитадель Истинных, Секты еретиков, отвергающих само существование Всевышнего, – Покорно повторил Арсений заученное на занятиях и с интересом уставился на отца Николая.
- Все верно, только, позволь, я немного дополню твой рассказ. Самандар осаждали.
- Как?!
- Да, да, не смотри на меня так. Я тебя не обманываю. Когда императоры приняли Веру, в Самандаре укрылись Истинные. Император Анатолий пытался взять горную крепость, но…
- Но ведь Лев Святой Беаты не потерпел ни одного поражения!..
- Если не считать осады Самандара…
- Неужели книги лгут!
- Сын мой, Самандар – это сердце ереси Истинных, их столица. Сколько лет мы ведем тайную войну против них? Признание того, что сам Меч Веры, Лев Святой Беаты, наш герой, наш символ ушел от стен Самандара ни с чем, вложит в руки наших врагов страшнейшее оружие! Но я звал тебя не за этим.
Ты знаешь, почему Самандар был выбран столицей ереси?
- Отдаленность от Святого города Кромма, неприступные стены, горные перевалы, почти полная автономность существования…
- Да, сын мой, это все одни из причин, но есть и главная, известная даже немногим из Истинных. Согласно легендам, в Самандаре от гнева властей скрывался Пятый и в Самандаре написал он свою книгу, в которой опровергал существование Всевышнего.
- Пятый… - зачарованно выдохнул Арсений.
- Да, Пятый. Все, что я тебе сейчас скажу, ты унесешь с собой на Последний Суд. Пятый – не вымысел, он существовал реально. Он примкнул к Слугам Всевышнего, возжелав править Кроммом, но когда убедился, что Слуги Его не стремятся к мирской власти, а лишь просвещают и проповедуют, ушел от них озлобленным. А позже, в качестве мести, написал свою Священную Книгу, богомерзкую пародию на настоящие Книги, и, в насмешку, назвал ее Истинной Книгой… Но нашлись те, кто поверил ему и пошел за ним во Тьму…
Арсений ошарашенно молчал.
- Мы долго ждали удобного момента, чтобы покончить с этим гнездом ереси. Время пришло. Наш человек в Самандаре сообщил, что Старец – глава Истинных – ждет важного посланца с еретического Юга.
О скрытности патриархов Истинных ходят легенды. Даже самые приближенные к нему не знают его имени и не видели его лица. Так должно быть, потому что патриарх хранит святую святых – подлинную Пятую Книгу.
И вот, впервые за много лет гадина решила допустить в свою тайную нору чужого. Такую возможность нельзя упускать. Нам удалось перехватить этого южанина - вместо него в Самандар пойдешь ты. – Николай проигнорировал слабый протест Арсения.
- Ты очень похож на него, хотя твои волосы и кожа намного светлее. Но волосы можно сбрить, а кожу вытемнить специальными составами… Ты молод, но ты справишься, я уверен, а я не ошибаюсь…
Если могущественный Глава Ордена не сомневается в нем, то как может он сам!..
- Что я должен сделать, Ваше… отец Николай.
- Все очень просто. На исходе ночи полнолуния, третьей, начиная с этого дня, ты должен ждать в определенном месте в горах близь Самандара. Люди патриарха встретят тебя там и отведут к нему. При личной встрече ты подмешаешь ему в вино или пищу вот этот яд. – Глава Ордена протянул ему бутылочку тонкого стекла. – А здесь противоядие. Не перепутай. Яд не быстродействующий, но первые симптомы проявятся почти сразу. Боль – страшная боль, от которой хочется выть, хочется грызть собственную плоть зубами…
В обмен на противоядие потребуешь у патриарха ту самую книгу.
- А если он предпочтет умереть…
- Не предпочтет. Нынешний патриарх слишком любит жизнь и не особо придерживается кодекса Истинных…
- Отец Николай, вы же говорили, что никто не знает имени патриархов…
Глава Ордена позволил себе снисходительно улыбнуться.
- Можно не знать имени патриарха, достаточно выяснить его привычки. То, что вполне естественно для любого, может оказаться смертельно опасным для одного конкретного человека…
Что ж, сын мой, не буду тебя задерживать. Отец Икарий проводит тебя в порт.
- В порт?!
- Конечно, Истинные – еретики, но не дураки. Посланец с Юга не может прийти пешком от восточной границы…
Потайная дверь открылась, пропустив отца Икария.
Арсений был настолько ошарашен услышанным, что даже не удивился своевременности его прихода.
- Благословляю тебя, сын мой, пусть Всевышний охранит тебя от многих опасностей на твоем трудном пути…
Перед тем как Арсений послушно опустился на колени, принимая благословение, он заметил, что отец Икарий и отец Николай опять обменялись почти незаметными кивками.
-
-
15.07.2005 в 15:07С языком все в порядке. Пара мелких багов. "Арсений долго ждал этого момента", "Арсению вспомнились". Так склоняется или нет Самантар? И кое-где со знаками препинания поправлю (эх, редактор я будущий!):
1) …когда смогут наконец последователи Пятого…
2) …включая даже, в некоторых особых случаях…
3) Коридор неожиданно закончился, и молодой монах…
4) …отвергающих само существование Всевышнего, – покорно повторил Арсений…
5) Не !?, а ?!
Вроде все. К стилю и содержанию никаких придирок нет. Мне нравится.
-
-
15.07.2005 в 15:16-
-
26.07.2005 в 17:18Море… Соленые воды его подобно крови питали самое сердце Великой Империи – город Кромм. Если забраться на крышу дома, даже отсюда можно увидеть яркое зарево – отсветы пламени факелов, освещающих Арену, на которой даже ночами не прекращались состязания атлетов…
Но Марку давно опротивели изысканные развлечения Вечного Города.
У него было все, о чем только мог мечтать молодой тщеславный человек благородного происхождения в его возрасте, но такая жизнь не устраивала его мятущуюся душу.
Если бы не воля Императора, удерживавшего своего любимого поэта и декламатора в столице, Марк бы давно бросил все и сбежал в Южную провинцию, к ее храмам и пирамидам, где во тьме подземных хранилищ ожидают своего часа свитки, написанные, как говорят мудрые жрецы, еще во времена владычества Богов…
А сейчас Марк откровенно скучал и как бы нехотя прислушивался к неторопливому разговору своих гостей.
Как всегда в ночь новолуния на загородной вилле благородного Марка Арминия собирались избранные – поэтическая элита Вечного Города Кромма. Лучшие из лучших.
Сам Марк Арминий, троюродный племянник правящего императора Марсия Ставиния и непревзойденный мастер сатиры. Бритый наголо по своему варварскому обычаю, Камилл, вольноотпущенник императора Марсия, богатый купец из Южных Колоний, историк и оратор. Клеония Рабирия, единственная дочь сенатора Гая Рабирия, героиня Эллийской войны и, как не странно, очень хорошая поэтесса. Юный Левий Домиций, победитель весеннего литературного состязания (Литературное состязание – произнесение речей на заданные темы), которому многие прочат блестящее будущее, наследник знатного, но разорившегося рода. И, наконец, Артисия Домиция, сестра-близнец Левия, никаким даром не обладавшая и приглашенная лишь, чтобы не обижать ее талантливого брата.
Все как обычно – хорошая еда, ароматное вино, приятные собеседники… И скука, распростершая свои дымчато-серые крылья над головами гостей. Хотя нет, юный Левий с интересом прислушивался к пикировке Клеонии и Камилла. Дочь сенатора упорно, хоть и безуспешно пыталась вывести из себя добродушного толстяка. Но гигант, обладавший божественным терпением и редкостным для варвара миролюбием, умело отражал ее язвительные выпады…
Все как обычно… Даже Клеония, похоже, начинает повторяться…
Клеония… Клея… Знакомы они были практически с самого рождения – Марк являлся хоть и дальним, но все же родственником императора Марсия, а Клею прочили в супруги Гирцию, младшему сыну императора. Но дочь прославленного полководца не захотела стать супругой и матерью - за неделю до свадьбы Клея сбежала в действующую армию. Скорее всего, ей помогли старые друзья отца, бывшие против союза дочери Гая Рабирия с правнуком выскочки и узурпатора. (Дед нынешнего императора, представитель одного из захудалых родов, пришел к власти в результате переворота). Так Клея стала воином.
А потом в дебрях Эллии она спасла жизнь старшему сыну и наследнику императора Марция Кассию, была за это объявлена героиней Эллийской войны и с триумфом въехала в Вечный Кромм на колеснице Кассия Ставиния.
Говорят, если бы царь виффов Экт не пригрозил императору блокадой торговых портов Южных колоний, то супругой Кассия стала бы Клеония, а не царевна Наида. Но хоть Рабирии и были знатным родом, однако ж своего военного флота не имели… Так что довольствоваться бы Клеонии младшим сыном императора…
Но Клея опять все сделала по-своему. Она неожиданно отказалась от выгодного союза, ушла со службы и… стала сочинять лирические оды. Марк, по старой дружбе, добился для нее права выступить на литературном состязании, и не ошибся.
Клея получила триста тысяч сестерциев и разрешение выступать в театрах Кромма…
Да, Клеония, похоже, до сих пор воспринимала мир как свою игрушку или как построенный для ее выступлений театр… А ведь рассказывают, что когда эллийцы захватили Кассия Ставиния, потребовав за жизнь наследника уступить им весь правый берег Эллии, Клея собственноручно пытала посланца, выясняя, где содержат Кассия, а узнав, сама возглавила освободивший его отряд, после чего приказала сжечь вместе с жителями деревушку, в которой удерживали Кассия … Правда это или нет – знали только Клеония и Кассий, но сын императора не станет рассказывать о перенесенном унижении первому встречному, пусть даже и родичу, да и Клея, заслышав подобные намеки, всегда ловко переводила разговор на другие темы…
Марк и не мог представить себе такую Клею, он помнил озорную девчушку - постоянного товарища детских игр, организатора различных каверз и… свою первую любовь… Те чудесные денечки уже давно остались в прошлом, но теплота в отношениях сохранилась. Хотя порой Марку казалось, что где-то в глубине души он до сих пор ее любит.
А вот Клея, похоже, видит в нем только брата и друга… Чего нельзя сказать об Артисии – девчонка влюбилась в него с первого взгляда и особо не скрывает этого…
Если бы она не была сестрой Левия, Марк бы даже и не посмотрел в ее сторону – ничего примечательного - маленькая серая мышка. В разговорах не участвует, в поэзии не разбирается, забьется в какой-нибудь уголок, (какой именно – неважно, главное, чтоб из него было видно Марка) и сидит, почти не шевелясь.
Марка иногда пугала такая преданность, нет бы влюбиться в Камилла.
Камилл. Вот это фигура! Раб, сын раба, читать и писать выучился сам, надлежащего образования не получил, но при всем при этом он считался одним из лучших умов Великой Империи. Если верить Камиллу, Марций отпустил его после удачно провернутой махинации с морийским мрамором на строительство храмов, что позволило Императору получить колоссальный доход.
Но Камилла не прельщала судьба одного из многих удачливых торгашей.
После освобождения он начал серьезно заниматься историей Империи: заказывает на переписку или попросту выкупает библиотечные свитки, благо постоянный и немаленький доход позволяет ему заниматься подобными делами, и пишет свою знаменитую «Историю Великой Империи от богов до времени правления Императора Марция Ставиния».
Знакомство Марка с Камиллом началось с небольшой стычки: ему, Марку Арминию, родственнику Императора и величайшему из поэтов, пришлось пропустить носилки какого-то раба, пусть даже и бывшего! Такое Марк не мог простить, и уже на следующий день по городу гуляла сатира, в которой язвительно, но остроумно рассказывалась «истинная правда о вольноотпущеннике Камилле». В этот же вечер сам Камилл заявился в дом Марка Арминия, и после непродолжительной беседы эти столь непохожие друг на друга люди расстались настоящими друзьями…
Марк не жалел, что начал приглашать его на свою виллу. Камилл с его неиссякаемым добродушием ловко удивительно легко вписался в их компанию, даже гордая дочь сенатора, поначалу отнесшаяся к его приглашению настороженно, через некоторое время начала общаться с ним, как с равным. А мальчишка, так тот полностью попал под обаяние Камилла. Камилл, похоже, заменяет ему и отца, и старшего наставника… Но божеством, точнее, богиней для него стала Клеония…
А ведь мальчишка действительно очень талантлив, хотя сам и не до конца это осознает. Когда-нибудь он превзойдет всех нас. Клея, вот, понимает это и не завидует, Камилл вроде тоже. Так чего же мне, уйду на покой и уеду в Южные Колонии…
Марк привык быть первым, и не в его правилах было проигрывать, тем более, проигрывать сопляку-недоучке…
От мрачных мыслей его отвлек капризно-недовольный голос Клеонии:
- Ма-арк, ты там звезды считаешь, а нам тут ску-учно. Придумай что-нибудь, - Клея надула губы и стала как никогда похожа на обиженного ребенка.
Придумай… Легко сказать…
- Можно устроить литературные соревнования…
- Надоело. – Резко оборвала его Клея, - надо что-то грандиозное, неповторимое, но… - она хитро улыбнулась, - с поэтическим уклоном…
Марк задумался.
Уже несколько дней его преследовали мысли о бренности существования, о мимолетности как жизни человека, так и всех его творений – редко какие из них переживают своего создателя, а при переворотах и войнах, в которых гибнут даже самые ценные произведения искусства, никому нет дела до сочинений древних поэтов… Только море вечно… Море и… боги… Они существуют до тех пор, пока есть, кому в них верить. Да, можно полностью истребить народ, но даже в этом случае всегда остается шанс, что безжалостный завоеватель добавит бога покоренного в свой пантеон. Принесли же победоносные легионы прежних императоров Великий Кромм богов с исконно южными именами…
Идея постепенно оформлялась, обретая более четкие очертания…
- Клея, Камилл и ты, Левий, слушайте…
Вы все считаете себя гениями. А кто вам об этом сказал? Император? Но он человек, а человек может ошибаться. Патриции? Так они будут восхищаться даже голосом осла, если Императору нравится ослиное пение. Плебеи? Так что они понимают в настоящем искусстве, чем пошлее и вульгарнее сатира, тем больший восторг у них она вызывает… - Марк замолчал, выжидая.
- Не тяни, - Клея подалась вперед, - считай, ты меня заинтриговал.
Марк улыбнулся.
Рано он решил списывать себя со счетов - вон, даже невозмутимый Камилл заинтересовался…
- Мы создадим нового бога!
- Чего? – Клея ошарашенно посмотрела на него. – Ты сегодня выпил больше, чем следовало…
Но тут неожиданно вмешался Камилл:
- Если религия в корне будет отличаться от общепринятой, то стоит попробовать. Это очень интересная задача для ума, благодарю, Марк.
- Что Марк не в своем уме, я подозревала давно… Но что и Камилл спятит… - проговорила ни к кому конкретно не обращаясь Клея. – Видно, ты нам что-то подмешал в вино. – Она посмотрела на довольно улыбающегося Марка. – Да, вы тут все ненормальные… Но и я тоже. Я с вами. – Клея без замаха кинула маленьким ножом для фруктов в лежащее в вазе яблоко. – Что надо делать?
-
-
26.07.2005 в 19:09-
-
27.07.2005 в 14:46-
-
27.07.2005 в 16:34-
-
28.07.2005 в 18:03